Догматизм и свобода критики сегодня. Статья первая

Данная работа, как может показаться современнику по названию, является еще одной попыткой мелкого теоретика поставить себя наравне с Марксом, воззвать к всеобщей ревизии марксизма, ибо вся проблема его сегодня якобы состоит исключительно в некой окостенелости, приверженности таким его идеям, которые якобы сейчас неадекватны действительности - неким догмам. Однако, как читатель уже понял, автор не пытается аппелировать к тому, что пора, мол, наконец, прозреть и увидеть, как же губительно для марксиста... цитировать Маркса. Автор попытается, всесторонне рассмотрев проблему стабильности и изменчивости марксизма как теории, расставить в этом насущном, как оказалось, вопросе все точки над "и", а также ,что главное, помочь каждому нашему товарищу сориентироваться в спорах относительно нынешних задач коммунистов и понять, что же на самом деле нам предлагают "антидогматики". В первой статье будут разобраны теоретические основы развития марксистской теории, истинные и ложные ее пути. Во второй статье автор попытается более подробно рассмотреть, кто чаще всех кричит о "догматизме" (и зачем) и что эти господа предлагают взамен "старья".

***

Когда впервые заговорили о т.н. "догматизме" в марксизме и начали различать марксизм "ортодоксальный" и "новый", "критический"? Этот вопрос назрел еще во времена Ленина, во времена теоретического разброда, фактической раздробленности русской социал-демократии. Владимир Ильич охарактеризовал этот процесс в своей работе "Что делать?". В то время, по его выражению, "в международной социал-демократии образовались два направления, борьба между которыми то разгоралась и вспыхивала ярким пламенем, то затихала и тлела под пеплом внушительных «резолюций о перемирии»"... "В чем состояло «новое» направление, которое «критически» относилось к «старому, догматическому» марксизму, это с достаточной определенностью сказал Бернштейн и показал Мильеран."

Кто были упомянутые господа? "Социал-демократия должна из партии социальной революции превратиться в демократическую партию социальных реформ. Это политическое требование Бернштейн обставил целой батареей довольно стройно согласованных «новых» аргументов и соображений. Отрицалась возможность научно обосновать социализм и доказать, с точки зрения материалистического понимания истории, его необходимость и неизбежность; отрицался факт растущей нищеты, пролетаризации и обострения капиталистических противоречий; объявлялось несостоятельным самое понятие о «конечной цели» и, безусловно, отвергалась идея диктатуры пролетариата: отрицалась принципиальная противоположность либерализма и социализма; отрицалась теория классовой борьбы, неприложимая будто бы к строго демократическому обществу, управляемому согласно воле большинства, и т. д."

"Французские социалисты стали не теоретизировать, а прямо действовать; более развитые в демократическом отношении политические условия Франции позволили им сразу перейти к «практическому бернштейнианству» во всех его последствиях. Мильеран дал прекрасный образчик этого практического бернштейнианства, — недаром Мильерана так усердно бросились защищать и восхвалять и Бернштейн, и Фольмар! В самом деле: если социал-демократия, в сущности, есть просто партия реформ и должна иметь смелость открыто признать это, — тогда социалист не только вправе вступить в буржуазное министерство, но должен даже всегда стремиться к этому. Если демократия, в сущности, означает уничтожение классового господства, — то отчего же социалистическому министру не пленять весь буржуазный мир речами о сотрудничестве классов?"

Отсюда делается блестящий вывод: "и если судить о людях... по тому, как они поступают и что они на самом деле пропагандируют, — то станет ясно, что «свобода критики» есть свобода оппортунистического направления в социал-демократии, свобода превращать социал-демократию в демократическую партию реформ, свобода внедрения в социализм буржуазных идей и буржуазных элементов".

Итак, Ленин обозначил два признака направления "свободы критики":

1. "Социал-демократия должна из партии социальной революции превратиться в демократическую партию социальных реформ" - такой принцип в конечном счете отстаивают всякие, неустанно повторяющие: "главный враг современного коммунистического движения - это догматизм внутри самого движения".

2. Их " громкие фразы против окостенения мысли и проч. прикрывают собой «беззаботность» и беспомощность в развитии теоретической мысли. Пример русских социал-демократов особенно наглядно иллюстрирует то общеевропейское явление (давно уже отмеченное и немецкими марксистами), что пресловутая свобода критики означает не замену одной теории другою, а свободу от всякой целостной и продуманной теории, означает эклектизм и беспринципность". (Курсив наш)

"Критиканы" выступают за переписывание марксизма, не предлагая ему взамен ничего, что было бы так же "всесильно, потому что верно". Мимоходом еще заметим, что "поворот к «критике» сопровождался встречным влечением практиков социал-демократов к «экономизму»". А экономизм в свою очередь непосредственно вытекает из кустарничества, как ограниченность целей при ограниченности средств их достижения... Не правда ли, читатель, все это очень напоминает и ситуацию в коммунистическом движении сегодня?

Но почему же мы ставим в один ряд с Бернштейном и пр. наших современников, рьяно критикующий всякие "догмы"? А изменяют ли они указанным принципам? Действительно, кто больше всех сегодня кричит о проблеме "теоретического застоя", ставит ее во главу угла, ставит в укор оппонентам во время теоретических споров их "неистребимый догматизм"? Вспомним, например, недавно опубликованную на КТВ статью Боброва "Антикоммунизм в коммунистическом движении". "Главный враг современного коммунистического движения - это догматизм внутри самого движения" - этой фразой начинается его работа. Собственно, в ней он и хорошо продемонстрировал приверженность вышеупомянутым принципам: он, софистически вырывая цитату Энгельса о необходимости парламентской борьбы как конъюнктурной необходимости, попытался снова привести нас к возведению этого метода, который тот же классик в другом месте назвал "парламентским кретинизмом", во главу угла нашей борьбы. Хотя Бобров все же "оправдал" такой вывод, чуть раньше намекнув, что для разрыва с капитализмом у нас еще не созрели производительные силы... как и 150 лет назад! Не такой же ли позиции придерживался К.Каутский в 1914г.?

Припомним еще недавнюю работу господина Евгения Волобуева "Как догматики от марксизма и от экономики борются с марксизмом, экономикой и человечеством". Этот автор сделал "открытие", что мы живем аж с времен Маркса в эпоху коммунистических отношений (!), поскольку "население страны сообща (коммунистически) создавало [еще в XIX веке] совокупный общественный (коммунистический) продукт, а капиталисты присваивали этот общественный (общий, коммунистический) продукт себе", а сегодня нас - коммунистических тружеников - эксплуатируют те... кто печатает деньги (заметьте, что золотопромышленники, которым они стали на смену, у него стоят в одном ряду с другими капиталистами), но они при этом делают предприятия бесприбыльными, будто... процесс обмена уже устарел. А этого никто не замечает ведь, "просто, одно предприятие может получить доход, которое оно назовет прибылью, но это означает, что предприятие рядом получило соответствующий убыток". Да, если в стране бухгалтеры столь же безграмотны, как и г. Волобуев, то сложно в последнем усомниться. Ну а кто не признает кроме этого еще и то, что коммунизм (нетоварное производство)... невозможен без денег, тот, конечно, не только догматик, но и... враг человечества! Но мы отвлеклись немного. Вообще, более подробно о том, что есть теории уже упомянутых современных "критиканцев" и еще одного интересного мыслителя, нашедшего, так же как и Волобуев "общий (коммунистический!) труд населения страны" - М.Н. Антоненко - будет рассказано во второй статье данной работы.

Но означает ли наша критика "антидоктринерства", что марксизм есть нечто раз и навсегда данное, а в работах классиков содержатся исключительно вечные истины? Конечно же, нет! Ф. Энгельс говорил, что "по всей вероятности, мы стоим лишь в самом начале истории человечества, - и поколения, которым придется исправлять нас, будут, надо думать, гораздо многочисленнее, чем поколения, знание которых - часто недооценивая его - исправляем теперь мы... Впрочем, нам нечего совсем приходить в ужас от того, что современная нам стадия познания столь же мало окончательна, как и все предыдущие". {Ф. Энгельс "Анти-Дюринг" отд.1 гл. 9}

Вспомним еще замечательные слова Ленина: "социализм, с тех пор как он стал наукой, требует, чтобы с ним и обращались как с наукой, то есть чтобы его изучали" {В.И.Ленин "Что делать?" гл.1}. В свете последних событий эти слова приобрели даже более глубокий смысл. Во всех областях современной науки господствует "принцип дополнения": при появлении новых теорий, старые (если, конечно, они сами по себе состоятельны, т.е. адекватно отражают действительность с точки зрения познавательных возможностей эпохи их возникновения) не признаются ложными, а дополняются первыми. Например, теория относительности не опровергала классической механики, а уточнила, что действие законов последней ограничивается досветовыми скоростями. Те относительные истины, которыми мы сейчас владеем, являются не заблуждениями, а лишь неполным знанием или знанием, которое актуально в определенную эпоху и требующим совершенствования. А каждый мало-мальски знакомый с диалектикой скажет, что критика как раз не просто отбрасывает некоторые суждения, а отталкивается от них. Иной подход - не критика, а борьба с самой наукой.

Таким образом становится достаточно понятным, в каких же границах уместно изменение марксистского учения, а именно в тех пределах, в которых изменяется социальное бытие, может и должна изменяться социальная теория. В качестве примера с одной стороны возьмем то положение политической экономии (марксистской, конечно), что более крупные предприятия работают гораздо эффективнее мелких. В последнее время, вообще, истинность такого положения в отношении особенно сельскохозяйственного производства ставится под сомнение не только буржуазными экономистами, но даже представителями различных "левых сил", что делает его по-настоящему злободневным. Итак, в работе "Капитализм в сельском хозяйстве" Ленин соглашается с Каутским в том, что крупное сельскохозяйственное производство имеет ряд не только технических, но и чисто экономических преимуществ над мелким, является более продуктивным. Насколько же это соответствует современной действительности? Открыв известный Интернет ресурс, читаем: "Сельскохозяйственная продукция Франции составляет 25 % продукции ЕС... Характерной чертой социально-экономической структуры являются достаточно небольшие размеры хозяйств [имеется в виду большего количества]... В землевладении отмечается большая раздробленность... [но при этом] Ведущей силой производства выступают крупные хозяйства. 52 % сельскохозяйственных угодий приходятся на хозяйства размером свыше 50 гектаров, которые составляют [при всем при этом!] 16,8 % их общего числа. Они обеспечивают свыше 2/3 продукции, занимая господствующее положение в производстве практически всех отраслей сельского хозяйства". Дополнительные комментарии, думается, тут излишни.

А как обстоит дело не только с отдельными положениями марксизма, но и с азами этого учения, с основными его тезисами? Кроме того, что эмпирические данные неумолимо свидетельствуют, что капитализм развивался и развивается по намеченному Марксом пути, мы можем чисто рационально доказать это. Если принять истинным, что Маркс в своем анализе был достаточно точен, то, несомненно, из капитализма (по крайней мере, того, что видел Маркс) вырастает ни что иное как коммунизм. Значит, мы можем жить или в капитализме или в коммунизме. Ну а поскольку глобальных революционных изменений, ознаменовавших бы начало перехода к коммунизму (конечно, таких на которые не нашлось бы контрреволюций как, например, у нас в стране) не было, мы продолжаем жить именно при капитализме (о тех, кто этого не признает, пойдет речь во второй статье). Мы, таким образом, знаем, в каком направлении развивается социальное бытие и должны вести теоретическую работу в этом направлении. Прошу читателя извинить за это разъяснение и доказательство очевидных вещей; оно, как оказалось, просто необходимо некоторым товарищам. Поэтому всякая ревизия основ марксизма под предлогом их "осовременивания" безосновательна. Если она пытается оспорить безошибочность самих по себе работ классиков, то это уже другой разговор...

С другой стороны, поговорим о непосредственно критике марксизма, т.е. дальнейшем развитии этого учения, его дополнении. Данная статья представляет два ее примера.

Итак, одной из лучших теоретических работ последнего времени можно назвать книгу Льва Спиридоновича Беляева "Очерки политической экономии социализма". Она посвящена дальнейшей детальной разработке системы планового хозяйства и анализу опыта построения социализма в СССР и КНР. Сразу нужно сказать, что работа, конечно, не идеальна. Мы можем не согласиться с представленной точкой зрения на положение в Китае - схожестью "социалистической рыночной экономики" в этой стране и НЭПа в России в 1920-х, тем, что в "Поднебесной" КПК удается держать капитализм в узде или тем, что страна идет курсом построения богатого социалистического государства {см. статью А.А. Маевского "Современный Китай"}. Мы можем возразить тому, что для экономического развития отсталых стран до уровня, достаточного для перехода к непосредственно общественному производству, обязательно свершение в них социалистических революций (взять, к примеру, Р. Корея или Японию), что, следовательно, возможны "начальные периоды социализма с китайской, латиноамериканской (и т.д.) спецификами"...

Но мы в то же время не можем не видеть ценности тех теоретических построений, которые касаются экономической системы "зрелого социализма" (говоря терминологией Беляева). Автором было убедительно опровергнуто предположение, что "если бы мы имели перед собой... организованное общественное хозяйство социалистического «государства» — мы бы не нашли там ни одной проблемы, разрешение которой составляет задачу теоретической экономии" {см. Н.Бухарин "Политэкономия рантье" гл.1 разд. 2 "Историческая и неисторическая точки зрения"}. Он очень точно называет недостаточную разработанность политической экономии социализма одной из причин краха СССР. Ведь именно она позволила "протолкнуть" антисоветскую "реформу Либермана - Косыгина", внедрившую капиталистические элементы (хозрасчет и пр.) в социалистическую экономику. Ведь с учетом множества проблем и трудностей, возникающих в ходе социалистического хозяйствования (необходимость количественной оценки и соизмерения различных видов труда, планирования народного хозяйства в масштабах всей страны и пр.), постоянного развития производительных сил, а, значит, и необходимости совершенствования методов управления, важно создать общетеоретическую основу экономики социализма (как Маркс создал "хорошее пособие по управлению фабрикой", как "Капитал" характеризовался в одной из первых рецензий).

И Беляевым была предпринята вполне удачная попытка продвинуться в этом направлении. В своей книге он изложил основные законы социалистического производства (планирования производства в масштабах страны или группы стран, минимизации затрат труда, "сохранения природы"), а также противоречия социализма (к известным двум - между городом и деревней и между физическим и умственным трудом - он добавил еще противоречие между руководящим персоналом и рядовыми работниками). Было разработано понятие трудоемкости продукции, формирования учетных и розничных цен на ее основе. Автор выделил основные принципы оценки эффективности предприятий и материального поощрения работников. Им была, что самое важное, разработана система управления хозяйством (об этом подробнее скажем ниже) и т.д.

Но, кроме того, что Л.С. Беляев в своей книге обобщил и упорядочил все наработке по теории социалистического хозяйства, им было сделано также замечательное открытие в области организации производства. Он показал, как именно и почему социалистическая экономика становится многоуровневой с иерархическим планированием и управлением. Социализм вырастает из капитализма, его хозяйство основывается на той концентрации производства и кооперации, которая достигается при высшей форме товарного производства. Сегодня мы видим, что этой кооперации сопутствуют такие организационные формы как ВИКи (вертикально интегрированные корпорации - те, что контролируют все или несколько звеньев цепи от определенного добывающего производства до производства конечного продукта), ГИКи (горизонтально интегрированные корпорации - те, что объединяют однородные производства). Они-то и являются прообразом, "остовом", среднего (между страной в целом и отдельным предприятием) уровня управления социалистической экономикой.

Организация совнархозов в СССР в 1950-е годы представляла собой попытку назревшего совершенствования структуры управления экономикой. Попытка оказалась неудачной, т.к. следовало не переходить с отраслевого на территориальное управление, а создать систему управления, основанную на опыте современных капиталистических ТНК, создать систему управления, основанную на описанных выше принципах интеграции.

Собственно, в этом исследовании реализовался основной указанный нами принципам критики марксизма: его политэкономическое учение дополняется и совершенствуется по мере развития общества, накопления практических данных.

Отдельно следует сказать о важности выполненной Беляевым критики экономистов - антимарксистов, в частности Ф.А. фон Хайека, одного из видных представителей буржуазной австрийской экономической школы.

Таким образом, мы видим, что стенания об "окостенении мысли" присущи людям, не имеющих никаких других аргументов в защиту своих жалких выдумок. Они пытаются не критиковать марксизм (на что претендуют), а бороться с ним. Настоящая критика признает работы классиков основой своей работы и ведет ее исключительно по курсу отражения в теории изменений социального бытия а, значит, ее дополнения. Да, и читателю не стоит думать, что выше его обманули - показали лишь один пример настоящей критики марксизма: данная статья, будучи работой, в которой рассматривается с марксистской точки зрения известный конкретный вопрос, дополняет социальную теорию и может, поэтому, считаться также примером ее критики.

Товарищ R