Экономический персонализм как основа социалистического способа производства

С интересом смотрел ещё весной и внимательно слушал выступивших товарищей.

Скажите пожалуйста - когда-же этот семинар состоялся всё-таки?

Крайне реакционная теория социализма и социалистического способа производства. Автор убежден в том, что социализм и индивидуальный персонифицированный капитал совместимы. По его мнению, это совмещение необходимо для построения социализма. Такого откровенного антимарксизма в теории я встречаю впервые. Были выдвинуты разные вульгарные теории социализма, но эта венец их. Маркс теоретически доказал, что социализм есть уничтожение капитала, а не его раздела на равные доли между членами общества. Пусть даже денежного ссудного, т.е. фиктивного акционерного или иного. Реакционность этой теории подтверждено практикой «перестройки» и «приватизации». То о чем говорит автор было осуществлено его коллегами по Совмину в виде раздела общенародной собственности между гражданами в виде ваучеров. Можно поздравить автора с успешном использовании его теории в «лихие» 90-ые, когда именно на данной теории строилась экономическая политика правительства.

В чем состоит реакционность данной теории?

1. Капитал в любой из его возможных форм – промышленный, денежный ссудный или финансовый, при дроблении на множество частей имеет свойство резко снижать свою рыночную цену (стоимость). Здесь действует эффект «веника». Если, например, единый централизованный капитал, рыночной стоимостью в один триллион долларов, раздробить на сто миллионов частей, то рыночная стоимость каждой из этих частей будет равна одному рублю или бутылке водки, а не 10 миллионам. Это главный закон рынка. Но если затем эти части, воплощенные, например, в акции объединить в одну собственность, то ее рыночная цена возрастет до одного триллиона долларов. Здесь складываются именные числа, а не натуральные. При их сложении действуют экономические законы, а не математические. Это нужно знать ученому, которые претендует на роль теоретика. Эту особенность использовали идеологи «ваучеризации» России. Они утверждали, что каждый гражданин России получит при продаже одного ваучера, такую сумму денег, что сможет купить два автомобиля «Волга». Действительно, если бы при разделе общенародного финансового капитала на ваучеры, действовали законы математики, то так оно и было бы. Но действовали закон экономики и при том рыночной экономики. Поэтому в реальности каждый смог свой ваучер обменять всего лишь на одну бутылку водки. Тем самым все на своем личном опыте убедились, что законы экономики и законы математики действую совершенно по-разному. Поэтому дробить общественный капитал при переходе к социализму нельзя. Он потом окажется в руках и наиболее ловких и приближенных к власти лиц. Никакого социализма так построить нельзя. Можно вернуться лишь к дикому олигархическому капитализму. Что в реальности мы имеем в России. Это путь назад к капитализму, а не вперед к социализму.

2. В СССР прибавочной стоимости не было, как не было системы наемного труда и советское государство не представляло собой совокупного суперкапиталиста. Это фантазии автора, а не реальный анализ конкретной ситуации. Трудом советского рабочего класса и колхозного крестьянства создавалась коммунистическая стоимость, а не прибавочная. Только крайние антисоветчики и антикоммунисты могут утверждать, что их трудом создавались необходимая и прибавочная стоимости. Ведь необходимо видеть и знать, что превращенной формой прибавочной стоимости является прибыль, которая качественно делится на процент, предпринимательский доход и ренту между тремя группами собственников (акционеров, промышленных капиталистов и землевладельцев). Превращенной формой коммунистической стоимости в СССР являлся доход государственного бюджет, который использовался на накопление в виде коммунистических инвестиций в производственную сферу и потребления в виде коммунистических инвестиций в социальную сферу, в которой функционировали коммунистические, а не товарно-денежные отношения. То есть, та часть добавочной стоимости, которая отчуждалась в виде дохода госбюджета, затем возвращалась рабочим, ее создававших в виде бесплатных, т.е. коммунистических социальных услуг. А вторая часть использовалась на расширение производства и на государственные нужды (оборона, милиция и т.д.). Как можно коммунистическую стоимость отождествлять с прибавочной и при этом называть себя «коммунистом»? Если тогда, эта часть добавочной стоимости действительно присваивалась физическим лицом, который живет в Лондоне, то тогда эту часть добавочной стоимости действительно нужно было бы обозначать экономической категорией «прибавочная стоимость». Но раз этого отношения не было, то было другое отношение, которое нужно обозначать другой экономической категорией. Автор этих новых отношений в советском обществе не замечает или не хочет замечать. Он поет песню западных антикоммунистов о системе эксплуатации в СССР, которая якобы более жесткая, чем на западе.

3. Гносеологические корни данной реакционной теории социализма восходят к идеям американского экономиста Луиса Келсо, которые он высказал в своем «Капиталистическом манифесте» в 1959 г. Подобными идеями он всю свою жизнь защищал капитализм и разработал систему наделения работников предприятий долевой собственностью этих предприятий, которую подробно изложил в книге «Демократия и экономическая власть». (См. Луис О. Келсо, Патриция Х. Келсо. Демократия и экономическая власть / Сан-Франциско: Институт Келсо по изучению экономических систем, 2007. – 268). Эти идеи были импортированы в СССР и нашли широкое распространение среди высших должностных лиц в правительстве и партии (Горбачев, Яковлев, Ельцин и др.). Автор лишь их изложил на русский язык и апробировал на ряде предприятий агропромышленного комплекса. Затем эти идеи воплотились в политике «прихватизации». Что же касается вывода автора о том, что в СССР не было социализма, то это идея тоже не новая. Ее очень подробно разработал Тони Клифф. (см. Тони Клифф. Государственный капитализм в России. http://revsoc.org/archives/859 ).

4. Единственно научным подходом к анализу советского общества и его экономике является классовый подход. Нужно рассматривать борьбу двух сил, которые реально существовали в советском обществе. Эти сил определи еще В.И. Ленин, сразу же после создания советского государства: ««Теоретически не подлежит сомнению, что между капитализмом и коммунизмом лежит известный переходный период. Он не может не соединять в себе черты или свойства обеих этих укладов общественного хозяйства. Этот переходный период не может не быть периодом борьбы между умирающим капитализмом и рождающимся коммунизмом; – или иными словами: между побежденным, но не уничтоженным, капитализмом и родившимся, но совсем еще слабым, коммунизмом» (Ленин, В.И. Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата / В.И. Ленин // ПСС, т.39 – С.271). Структуру общества переходного периода Ленин рассматривал как сочетание двух укладов: капитализма и коммунизма. Этот научный вывод Ленина полностью подтверждает структура советского и современного общества. Им также было установлено, что в этот переходный период изменились стороны в классовой борьбе. Она не прекратилась, как об этом утверждали социал-демократы, видя, что пролетариат установил свою революционную диктатуру. Она стала вестись между двумя укладами: коммунизмом и капитализмом. Борьба сил коммунизма ведется за революционное превращение капитализма в социализм, а сил капитализма – за ликвидацию коммунизма и реставрацию капитализма. Классовая борьба, как показывают события в мире в последние десятилетия, не только не прекратилась, а еще больше обострилась. Капитализм время от времени берет реванш в этой борьбе и сохраняет свой уклад в обществе переходного периода. Ревизионисты и оппортунисты не видят коренных изменений в классовой борьбе между капитализмом и коммунизмом в глобальном мире. У них полностью отсутствует научный анализ причин разрушения более высоких культурных форм коммунизма в восточноевропейских странах и в СССР. «Мелкобуржуазным демократам – отметил Ленин в той же статье, – свойственно отвращение к классовой борьбе, мечтания о том, чтобы обойтись без нее, стремление сгладить и примирить, притупить острые углы. Поэтому такие демократы либо отмахиваются от всякого признания целой исторической полосы перехода от капитализма к коммунизму, либо своей задачей считают выдумку планов примирения обеих борющихся сил вместо того, чтобы руководить борьбой одной из этих сил» (см. там же, С.272). К большому сожалению, во второй половине 20-го столетия в коммунистических партиях начал господствовать ревизионизм и оппортунизм. Многие компартии считают себя той силой, которая ведет классовую борьбу с капитализмом. Это не верно. На самом деле классовую борьбу сегодня ведут силы коммунизма, а компартии могут лишь управлять этой борьбой. Они являются или должны являться авангардом этих сил, передовым бойцом, острым «наконечником» этих сил. Долгие годы КПСС представляла себя советскому народу как «руководящей и направляющей силой» общества. Она не была и не могла быть силой, так как в обществе тогда были две реальные силы – коммунизм и капитализм, а третьей силы не было. Ведь феодализм как возможная третья сила в обществе был уничтожен Октябрьской революцией. А вот капитализм ею не был полностью уничтожен в силу недостаточного уровня развития производительных сил общества.

Общий вывод. Ведущий семинара «новый коммунист», который находится в лагере сил капитализма и ведет оттуда острую теоретическую борьбу против сил коммунизма. Он эту борьбу, несомненно, проиграет, так как нельзя же народ все время обманывать одним и тем же утверждением про справедливый раздел денежного ссудного капитала на равные доли между всеми гражданами.