Власть потерпела победу?

После 4 марта чаще всего приходится слышать: конечно, нарушений на выборах было множество, но Владимир Путин, скорее всего, действительно набрал свои 50 с небольшим процентов голосов. И, возможно, это правда. Однако не вся и даже не самая важная.

Во-первых, здесь уместна аналогия со спортом. Позволю себе риторические вопросы: будет ли на чемпионате по классической борьбе признан победителем тот, кто применял приемы джиу-джитсу? Или боксер, который нокаутировал соперника ударом ниже пояса? Или шахматист, изначально имевший фору, но на всякий случай укравший у соперника несколько фигур и пешек?

Недавно по радио услышал аналогию, смысл которой передаю на свой лад.

Футбольная сборная России наверняка победит в чемпионате Европы при трех условиях:

1) если сама будет определять себе соперников;

2) если соперники будут иметь право забивать голы только тому из наших вратарей, которого в воротах не будет;

3) если судьи будут наши, и при этом за каждый забитый нами гол получат материальное вознаграждение.

Но разве не то же самое происходило на выборах? Кремль отобрал, кого можно допускать к выборам, а кому «кислород перекрыть». Владимир Путин отказался от прямых дебатов и, следовательно, «пропустить гол» никак не мог. Абсолютное большинство членов избирательных комиссий во главе с известным «волшебником» представляли одну партию или были подконтрольны ей. При таких условиях не «потерпеть победу» было бы в высшей степени странно.

Вероятно, даже администрация президента не знает точно, сколько именно голосов получил Владимир Путин 4 марта: чуть более или чуть менее 50 процентов. Ясно, что объем фальсификаций был очень велик, а их технология существенно поменялась по сравнению с думскими выборами 4 декабря 2011 г. Символом последних стал член избирательной комиссии, вбрасывающий в урну пачку бюллетеней в пользу «медвежьей» партии, либо убегающий с протоколом от наблюдателей с избирательного участка.

Веб-камеры отчасти затруднили прямой массовый вброс. Насколько известно, к настоящему времени зафиксировано лишь несколько подобных случаев: в Дагестане, Татарстане, Краснодарском крае и т.п. Однако власть заранее готовилась к новым условиям. Символом выборов 4 марта должен стать автобус и открепительный талон.

Не зря сказано: народ так любит Владимира Владимировича, что многие проголосовали за него по много-много раз.

Напомню: около миллиона российских граждан проголосовали досрочно. Около 3,5 млн открепительных талонов было напечатано, из них около 2 млн выдано. Вне избирательных участков проголосовало около 6 млн граждан.

Вот цитата председателя Московской областной избирательной комиссии Ирека Вильданова: «Люди стояли на коленях и говорили: знаете, нас уволят с работы, если мы не принесем открепительные удостоверения. Дайте нам хотя бы справку такую, что нам отказали, что нет открепительных. Мы пошли навстречу и давали им такие справки».

Думаю, читатель понимает, с чего это работники госпредприятий и учреждений Московской области (и большинства других областей России тоже) умоляли выдать им открепительные талоны и что с этими талонами произошло дальше.

29 февраля мне довелось быть в Череповце. Именно в этот день на всех предприятиях, включая Череповецкий металлургический комбинат, были открыты избирательные участки. В 9 утра об этом объявили, а к 12 часам дня предложили всем партиям представить наблюдателей и членов избирательных комиссий. Понятно: никто не успел. Да если бы и успели, проникнуть на закрытые территории было бы достаточно сложно.

Как «выяснилось» после выборов, половина России работает на предприятиях с непрерывным циклом, а на половине из второй половины потребовалось срочно отменить выходной и объявить рабочий день – не дай бог люди проголосуют без начальственного наблюдения!

Повторю: масштаб нарушений не позволяет однозначно ответить на вопрос, набрал ли Владимир Путин в первом туре необходимое для победы число голосов. Не случайно, по нашим данным, даже часть экспертов ФСБ рекомендовала премьеру во имя повышения его легитимности в качестве президента ограничиться на выборах 52–54 процентами голосов либо вообще согласиться на второй тур. Они прекрасно понимали: при существующей политической ситуации «дутым» результатам никто не поверит, а шансы Путина во втором туре предпочтительнее, чем у любого соперника.

Действительно, даже если представить, что в результате «каруселей» и подобных им махинаций Владимир Путин получил дополнительно 12–15 процентов голосов, при честном голосовании (не путать со свободными выборами) он всё равно оторвался бы от Геннадия Зюганова примерно в два раза, а от других кандидатов – в 6–10 раз. Кроме того, если верить социологам, у любого из остальных кандидатов отрицательный рейтинг выше, чем у самого В. Путина. А это еще более повышало шансы премьера во втором туре.

Рекомендации экспертов ФСБ не были лишены оснований: «сокрушительная победа», которую потерпел премьер, не повысила, но, скорее, снизила легитимность вновь избранного президента. Похоже, власть и сама это чувствовала. Не зря 4–5 марта в интернете шутили: на улицах столько полиции и внутренних войск, как будто президента не избирают, а свергают!

Несмотря на то, что протестное движение, видимо, пошло на спад, для политических экспертов очевидно: именно из-за падения легитимности «Путин-4» будет значительно более слабым президентом, чем «Путин-2», «Пу­-

тин-3» (когда формально он занимал премьерскую должность) и даже «Путин-1». Нельзя исключать возможности досрочных выборов президента, а тем более – Госдумы.

В таких условиях для руководства КПРФ и других политиков левой ориентации оптимальной представляется следующая позиция:

1. Признать Владимира Путина президентом страны де-факто.

2. При этом не признавать президентские выборы, равно как и думские, ни свободными, ни честными, а их результаты не признавать достоверными.

Впрочем, стратегия и тактика левых в новых условиях – предмет особого разговора.

Олег СМОЛИН

«Советская Россия»  17/03/2012