"Подъём NSDAP". Е.Съянова. "Как появился фашизм Гитлера?" Часть 3

Елена Евгеньевна! Это не Ваш формат! Но даже в нем Вы сделали больше, чем множество нашего брата в разных адекватных теме форматах.. Неужели наступает мир женщин.. шутка.. Читал разные комменты, лютуют именно "дамочки" или либеральчата... смешно читать, выдают только себя и свою ненависть с социализму. Вас мы слушаем всей группой и будем слушать. Удачи Вам.

Вы сказали о срастании элиты с пеной! Это про НАС!! Вы как всегда немого преждевременны , и за то двойной Респект!

Елена, В ы знакомЫ с Болдыреым!? ОбъяснитеЮ что лепит это яблочник??!! И иже с ним, типа Хазина! Несколько лет мы им доверяли!! Они нас предали. Они себя раскрыли. Они хотят работать и З А Р А Б а Т Ы Вать в новом правительстве? При том же режиме!!!Это погано. Если можете, ответьте. Ну В ы то хоть не с ними! Это видно про В ас. Обьясните.

Съянова чересчур эмоциональна, это мешает ей адекватно отображать рассматриваемую тему. Автор прошла мимо значения капитана Рема в становлении НСДАП. Людендорф же был свадебным генералом, которым пользовался Гитлер. Для примера этот национальный герой на выборах президента набрал всего 1% голосов. Не Людендоф существенно повлиял на рост партии, а капитан Рем. Это Рем, а не Людендорф довел численность партии до 3,5 тысяч членов. Людендорф был представителем военной аристократии, убеленный сединами, закаленный в боях генерал, его всякими берсерками поймать было нельзя. Он ненавидел политиков и быстро в Гитлере разочаровался. Только один раз Людендорф поставил на Гитлера, во время Пивного путча 1923 года в Баварии, полагая, что Гитлер отличался от остальных политиков. Он рассчитывал с помощью СА провести переворот в Баварии, Гитлер же пытался использовать Людендорфа, чтобы провести переворот вцелом в Германии. Вот источник по теме, как минимум, первая глава: http://militera.lib.ru/research/hohne_h01/index.html

Елена Евгеньевна,большое спасибо за интересный материал!

Конспект лекции

В 1921 году немцы узнали, какую сумму репараций наложил на них Версаль - 32 млрд золотых марок. Осознать эту цифру тогда ещё могли не многие, но эта цифра зачёркивала тогда для Германии её будущее. Никаких субсидий, никаких вливаний, ни в экономику, ни в социальные программы, ни в медицину. Вот поэтому иногда говорят о том, что во многом зарождении, в культивировании нацизма виновата Европа - слишком жёсткими были Версальские требования. Но я говорю: "Нет, не в этом дело! Немцы тогда этого не осознавали. Но осознала пена, не говорю элита, элита тоже осознала. Это разные вещи - я буду говорить об элите и о пене - это разное.

Но вот тот удивительный исторический период, когда элита и пена срослись и выдвинули какую-то общую цель, общую программу, общий смысл. А так не должно быть! Когда Гитлер осознал себя лидером, когда вдруг в одном из своих выступлений в пивной, когда он вышел на трибуну и вместо дикого ора и швыряния кружками он услышал тишину, он осознал себя чем-то и кем-то. Действительно это была тишина, это была пауза, его были готовы слушать, и он уже тогда был готов говорить, так как его ждали.

От него ждали не только речей. Тогда в партии уже пришли Герман Геринг, это был второй по продуктивности асс первой мировой войны, это был человек, сбивший максимальное количество самолётов, причём человек из хорошей старой аристократии. Чтоб вы понимали - Геринги, Гёринги - это Англия, это Россия, это очень старая европейская и славянская семья с огромным количеством связей. Геринг нужен был Гитлеру как вода, как воздух. Это был Гесс, который не только пришёл в партию, но уже "раскрутил" свою семью на большие хорошие финансовые вливания в эту партию. Это были такие люди как Лей, который умел устраивать Гитлеру замечательные выступления на Рейне, где по 300-500 марок богатые тётеньки платили за то, чтобы Гитлер там перед ними выступал.

Казна начинала пополняться, партия начинала вставать на ноги, но не было всё-таки, какой-то изюминки, какой-то фишки, не было такого вот, чего-то общенационального. И тогда тот же Гесс предложил такую идею - вот есть в Германии один человек ... вообще тогда Германия была лишена авторитетов: Гиндербург в маразме. Все они там, как мы вот сейчас говорим: "В каком они сейчас... Да тьфу на них, на всех. Не верим мы никому." И тогда вот была такая же ситуация. Но был один национальный герой, был один человек, который оставался непререкаемым авторитетом, в отличии от России - у нас сейчас, по-моему, такого вот нет. Так вот имя этого человека Людендорф. Это герой первой мировой, человек, который проявлял себя всегда идеально: чисто, честно, героически, никогда не сдал и не продал ничего. Он оставался непререкаемым национальным героем. И НСДАП поставило перед собой такую цель - Людердорф должен прийти к нам, он должен быть нашим. Если нашим революцию, они её уже тогда начинали называть социалистической национальной революцией, которую возглавит Гитлер. Вот если ещё в первых рядах, пусть даже ещё перед Гитлером пойдёт Эрих фон Людердорф, вот тогда у нас всё получится.

Так вот как они сыграли эту сцену с привлечением Людендорфа. Это был целый спектакль. Не думайте, что они были совершенно бездарными людьми, они умели играть спектакли. Его позвали в ресторан для встречи с героем первой мировой Германом Герингом. Он вообще не знал куда идёт, он не знал, что там будет ещё какой-то маргинальный тип с усиками по имени Гитлер, глава какой-то мелкой партии. Она мелкая была, никакая тогда. Ну да, Рудольф Гесс, как бы тоже ни о чём для него. Геринг! На встречу с Герингом идёт Людендорф. Приходит в этот самый ресторанный зал, там сидит компания, и что видит Людендорф: он видит какого-то маргинального типа с усиками. Я повторяю, 21-ый год, Гитлер там никто, имя его "никак". Он смешной ещё пока. Но рядом с ним стоят ребята - бывшие штурмовики - у одного носа нет, у другого отгрызано ухо, берсерки. То есть это штурмовики. Это не те штурмовики, которые себя потом опозорят под именем Рема, это настоящие штурмовики, которые ходили в прорывы. Эти ребята ходили в атаки в рукопашную особенно с румынами, когда они сцеплялись в этой схватке, они действительно, извините, отгрызали друг у друга всё что можно. Вот эти берсерки, эти воины легендарные, стоят около убого смешного парнишки с усиками. Людендорф смотрит на этих ребят и он был потрясён, он тогда сказал: "Берсерки!" Он старенький был, но в нём что-то... какие-то воспоминания о войне, о том героизме, о той истинной доблести, о чём-то том, чем он жил последние годы, вспыхнуло. И он совсем другими глазами смотрит на этого смешного парня с усиками, который стоит между этих двух берсерков. Это был сильный психологических приём, который сработал. А дальше Геринг и Гесс взяли на себя обработку Людендорфа. Они рассказали ему, что такое Туле, что такое партия НСДАП, какая у неё программа, тогда же впервые было заявлено и о написании теоретического труда, который обоснует будущее Германии и её роль в мировой истории. Вот именно тогда, ещё никто не знал слова Майн Капф, они это назыали, вероятно, по-другому, но история не сохранила этого названия, но тогда они купили Людендорфа ещё и тем, что они объяснили ему, что здесь не просто кулаки, здесь не просто честные, чистые, здесь не только штурмовики, не только фронтовики, не только сбитые лётчики, вот эти самые берсерки, тут будет теория. Было названо имя Карла Хаусхофера, который был профессором Мюнхенского университета, были названы имена, например, Флик - это крупнейший промышленник, а его сын уже состоял в этой партии, и так далее, и так далее, могу только домыслить. И Людендорф, всю эту встречу промолчав, не сказал "нет". Но промолчал, но это было то молчание, которое означает интерес.

И вот когда на следующее заседание партии Эрик фон Людендорф пришёл и прошёл через зал, вот после этого заседания, примерно, по-моему три с половиной тысячи, притока в эту партию, сразу пришло. Он привёл своим авторитетом, просто своим проходом через зал. Три с половиной тысячи человек влилось в эту партию, а это по масштабам тех карликовых партий! У них были тогда сто, сто пятьдесят... пятьдесят человек! Уже партия. А тут больше пяти тысяч. И сразу же НСДАП заявила о себе как партия, которая пойдёт или на выборы, или заявит о себе как-то по-другому.

А как она о себе заявит, она себя очень скоро покажет. Это будет то, что называется мюнхенский путч, или пивной путч. Тогда ещё Гитлер и компания хотели ещё очень быстрой победы, они не были готовы к парламентской борьбе, вот этой выматывающей истории, они хотели революции по принципу Советов, по принципу Великой Октябрьской. Вот уже тогда было заявлено самое главное отличие той будущей, как они планировали, национальной социалистической революции, от революции 17-го года в России. Она была названа национальной, в отличие от нашей, которая была не «нацио», а «интернацио». Наша революция была интернациональной. В неё привлекались народы разных стран. А вот уже в партии Гитлера уже тогда было объявлено, мы - арийцы, мы - лучшие, мы - главные. Мы будем совершать эту революцию. Идите за нами. А вся остальная шулупонь, они - так... Они нам не нужны. Это было записано в программе конца 21 года. Вот тогда впервые было заявлено то, что я называю нацио. Вот тогда был заявлен самый страшный, тот самый камень, на котором потом сломалось всё в программе Гитлера. Весь этот арийский, германский национализм - это продукт 19-го века. Это огромный комплекс неполноценности германской нации перед окружающим миром. Всё это было заявлено в поэзии, литературе.

Суть очень простая: мы - величайшая нация, которая даёт миру гениев, но при этом она одной ногой держится за землю, дайте немцам земли, наш дух не имеет земли, наш дух не может опереться на землю. Немцы тогда это понимали. Это легло на их мироощущение. И вот когда от них оттягали Рейн, и прочее, вот тут это в них особенно воспрянуло. Ну совсем зажали. Великую германскую нацию с её духом, зажали в какой-то клочок земли. Вот тогда это легло. Но что такое "германский дух"? Это идёт даже не с 19 века, это идёт от первых германских императоров, вот оттуда идёт это понимание своей самости, своей исключительности. Можем ли мы это осуждать? Действительно, вся эта традиция дала великих философов, великих правителей, великих поэтов. И не поспоришь с этим! Традиция дала результат. Но дело в том, что никто тогда не подозревал, что эта традиция может вылиться вот в такие страшные реальные результаты на практике. То есть, не в поэзии, не в музыке, не Вагнер, это не Гёте, а это - концлагеря, это - ненависть к окружающему миру. Это геноцид. Никто тогда не думал, что можно перенести вот претензии на великий дух, с претензией на материальный геноцид. Я не знаю, как это объяснить, вот дело в том, что один из обвинителей на Нюрнбергском трибунале, попытался это выразить, он выражал это в течение нескольких минут, он никак не мог найти слова, и я их не могу найти. Когда мы претендуем на то, что мы - лучшие, по духу, по уму, по философии. Мы - лучшие! А вы понимаете, что когда-нибудь это... это потребует воплощения в материальном выражении. Вот в чём трагедия нацизма. Они захотели реальных материальных результатов.

Сказочница!