Спец история. Выпуск 4. Реформы Гайдара.

1. Об оценке советского общества. С.Е. Кургинян поверхностно и не научно оценил советское общество и поэтому в последующих своих рассуждениях он делает не точные, не научные выводы. Как достоверно установлено многолетними научными исследованиями, советское общество было переходным обществом. В нем существовало несколько укладов или несколько «измов». В производственной сфере господствовал государственно-кооперативный капитализм, в социальной сфере – госкоммунизм (предоставление гражданам «бесплатных» социальных услуг), а в сфере государственного управления – коррупционно-бюрократический капитализм (новейшая форма паразитического капитализма выросшая на воровстве госбюджета). Социализма в СССР как экономического уклада не существовало. Под ним ошибочно или сознательно понималось сочетание госкоммунизма и госкапитализма. Коррупцию в органах госпартуправления советские «ученые-обществоведы» не рассматривали как уклад, который возник на основе превращения чиновниками-казнокрадами коммунистической стоимости (средств госбюджета) в прибавочную стоимость и ее присвоения. Не акцентируют внимание на этом и участники передачи. Они не замечают чиновников-эксплуататоров, а видят лишь высших партийных деятелей, которые якобы трудятся над решением задачи построения коммунизма в СССР. После Сталина таких партийных деятелей в руководстве КПСС уже практически не было. Даже сегодня некоторые из них продолжают дело строительства новейшей формы паразитического капитализма, которое начали еще в руководстве КПСС.

2. О характере «болезни» советского общества. Советское общество было «психически» здоровым. Поэтому странно было его «лечить» с помощью «шоковой терапии». Но оно имело серьезную «болезнь» в виде «злокачественной опухли» – коррупции. Примерно одна треть национального дохода аккумулировалась в госбюджете. Источником денежных средств госбюджета была коммунистическая стоимость, которая создавалась коммунистическим трудом граждан. Эти денежные средства должны были направляться на развитие социальной и производственной сферы. Их бюджетированием занимался партхозаппарат. Чиновники этого аппарата имели и имеют альтернативу в использовании госбюджетных средств. Они часть этих средств превращают не в коммунистические услуги, а в прибавочную стоимость и ее присваивают. В госаппарате тем самым возникают «раковые» клетки (коррупция), которые во времена И.В. Сталина беспощадно «удалялись» хирургическим путем или «химиотерапией» (массовые репрессии). После смерти Сталина «химиотерапия» были признанна незаконной. Поэтому по всему партийному и советскому аппарату быстро пошли развиваться «метастазы». Здоровые силы общества начали возмущаться этим негативным явлением, что в конечном итоге обусловило отставку Хрущева, косыгинские реформы, «перестройку». Но все эти мероприятия проводили коррумпированные чиновники. Они не только не уничтожили новейшую форму паразитического капитализма, но создали для нее еще большие условия развития. В СССР значительная часть госбюджета «прихватизировалось» чиновниками, т.е. превращалась ими в прибавочную стоимость и незаконно присваивалась. Свою экономическую цель этот новый класс эксплуататоров полностью реализовал в эти годы.

3. О так называемых «реформах» Гайдара. Оценивать проведенные изменения в экономике Гайдаром и его командой понятием «реформы» некорректно. Ведь нас учили в советской школе, что реформа – это когда форма собственности не изменяется, а изменяются лишь некоторые формы управления этой собственностью. Если же одна форма собственности заменяется другой, то это не реформа, а революция или контрреволюция. В этом состоит принципиальное различие между реформой и революцией или контрреволюцией. В 90-х годах в постсоветских республиках (за исключением Белоруссии) государственная форма собственности была заменена частнокапиталистической собственностью на акции. Более прогрессивная форма собственности была заменена ранее существовавшей до 1917 г. формой собственности. Это изменение формы собственности нужно оценивать как экономическую контрреволюцию, но никак как не реформу. Поэтому нужно анализировать контрреволюцию Гайдара, а не реформу. Его команда была командой контрреволюционеров, а не реформаторов. Этот принципиальной момент авторы передачи не осветили, тем самым не дали научного анализа «лихих» 90-х. Ведь из такого анализа следует неверный вывод, что нужна была хорошая «реформа», а сделали «плохую». На самом же деле для лечения «болезни» советского общества нужна была не экономическая реформа и тем более не экономическая контрреволюция. Хрущевские и косыгинские экономические реформы, как и «реформа» Гайдара не решили и не могли в принципе решить поставленных жизнью задач. Теории и концепции этих реформ оказались в итоге опровергнутыми практикой. Они являлись вульгарными и антинаучными.

4. Была ли альтернатива контрреволюции Гайдара? Да, была. Альтернативой контрреволюции является революция. Государственную собственность необходимо было заменить общественной. Если тогда, как и сейчас, коррумпированные чиновники не могут эффективно управлять госсобственностью, то ее необходимо преобразовать в общественную. Здесь нужно исходить из того положения, что государственная собственность – эта собственность народа, которая была передана временно в доверительное управление госчиновникам в 1921 г. для быстрого развития производительных сил общества. Чиновники должны были использовать это имущество исключительно в интересах верителя, т.е. советского народа. Если они уже не могли этого делать, то у них народ имел полное право забрать это имущество из доверительного управления. Для этого достаточно было создать всего одно акционерное общество, например, Народное акционерное общество «Всесоюзная инвестиционная организация», внести в его устав все государственное имущество, которое забиралось из доверительного управления госчиновников. Уставный фонд этого общества нужно было разделить всего лишь на одну акции, которую передать в совместное владение, пользование и распоряжение всех без исключения граждан СССР. После этого функции хозяйственных министерств и ведомств были бы переданы исполнительному аппарату Народного акционерного общества, а министерства и ведомства были бы ликвидированы. Тем самым был бы ликвидирован коррупционно-бюрократический капитализм, т.е. «раковая опухоль» советского (да и постсоветского) общества. Этой процедуры всесоюзной «химиотерапии» партхозноменклатуры ждали от «демократов» подавляющее большинство советских граждан. Вместо этого «демократы» осуществили «шоковую терапию», т.е. экономическую контрреволюцию, утверждая при этом, что другого способа «лечения» плановой экономике нет и быть не может. Это обман. Ведь согласно теории эволюции всегда существуют три альтернативных пути развития общества: революционный, реформистский и контрреволюционный. Общество может развиваться или прогрессивным путем, или адаптивным, или регрессивным. Четвертого пути развития действительно нет. «Демократы» выбрали регрессивный путь развития, путь деградации общества, так как он отвечал их экономическим интересам в виде «прихватизации» госимущества и госбюджета.

5. Причины и предпосылки контрреволюции Гайдара. Основной причиной успеха контрреволюции являлась отсутствие научной теории завершения революционного превращения капитализма в коммунизм. Вместо нее обществу была навязана анархистская теория раздела государственного имущества между всеми гражданами. На деле за ней скрывалась теория контрреволюционного превращения в производственной сфере государственно-кооперативного капитализма в олигархический капитализм, превращения государственных предприятий и колхозов в частнокапиталистические акционерные общества. Научная теория не была разработана тогда в силу того, что после смерти И.В. Сталина партийное руководство сумело марксизм превратить в «марксистскую шелуху», которой оно более тридцати лет прикрывало, создаваемый в сфере партийно-государственного управления, коррупционно-бюрократический капитализм. Народ они звали строить коммунизм, а сами строили для себя «кормушку» в виде новейшей формы паразитического капитализма. Всякие идеи и концепции, идущие вразрез с конечной целью партхозноменклатуры, пресекались на корню и очень жестоко. Примеров тому масса. Эта «марксистская шелуха» была сброшена ими в 1991 году и вместо нее они прикрылись уже «демократической», а затем и «либеральной» идеологической «шелухой». Но экономические интересы у этого класса эксплуататоров остались незыблемыми. Чиновники сегодня уже превращаются в прибавочную стоимость не 10-15 % коммунистической стоимости, а все 50 % и более. Вполне понятно, что неразвитые отношения рождают неразвитые теории. Хрущевские, косыгинские и другие «реформы» были порождением этих неразвитых отношений и теорий. В конечном итоге эти теории постепенно трансформировались в контрреволюционную теорию, которая явилась идеологической основой для контрреволюции Горбачева-Гайдара. Объективной предпосылкой контрреволюции был еще не достаточно высокий уровень развития производительных сил общества и, в первую очередь, главной производительной силы – человека. Но сегодня эта предпосылка, как свидетельствуют проведенные опросы граждан С.Е. Кургиняном и голосование зрителей на популярных телепередачах «Имя Росси», «Суд времени» и других, уже почти полностью устранена. Большинство граждан уже не верит клевете на советское прошлое. Поэтому контрреволюционный процесс последних десятилетий будет, в конце концов, преобразован в революционный процесс завершение превращения капитализма в коммунизм.