Кастусь Калиновский

В 1975 году белорусский поэт Аркадий Кулешов написал поэму о Кастусе Калиновском «Хамуціус»

http://www.slounik.org/122297.html

А вот, что там пишут о самом Калиновском

http://www.slounik.org/122271.html

Калиновский Кастусь (Викентий Константин; 1838-1864), революционер-демократ, один из руководителей национально-освободительного восстания 1863-1864 гг. Родился в 1838 г. на Гродненщине в семье мелкого шляхтича. Окончил Свислочскую прогимназию в 1856 г. и юридический факультет Петербургского университета в 1860 г. Здесь же приобщился к революционно-демократическому движению. В 1861 г. получил ученую степень кандидата права и вернулся на родину, где создал ряд революционных организаций. В 1862-1863 гг. председатель Литовского провинциального комитета и исполнительного бюро Литвы - действующих органов по подготовке и руководству восстанием. В феврале 1864 г. арестован, осужден военно-полевым судом к смертной казни и повешен в Вильно на торговой площади Лукишки. Один из издателей, автор и редактор газеты «Мужыцкая праўда» и других изданий, в которых пропагандировались идеи социальной и национальной свободы, необходимости создания на беларусских землях независимого, суверенного государства.

Взгляд с "той" стороны: "... Троекуров вспоминал себя командиром полка среди враждебного края, где всё кругом дышало изменой, где в глазах самих офицеров своих, смущаемых доходившими до них через евреев* листками Герцена он читал недоумение и колебание. Он весь отдался своему делу, службе, вызывая примером своим ревность в подчинённых, строго затягивая узды распущенной до него дисциплины. Полку его суждено было принять удары первых, ещё веривших в себя сил поднявшегося восстания. Банды были многочисленны, схватки упорны; солдаты выбивались из сил, преследуя через густые леса и болота по горло выраставшие как из-под земли то здесь, то там новые и новые сброды повстанцев. Троекуров был неутомим: в тревожной, ответственной боевой жизни он находил отвод от мучительных личных помыслов, которые глодали ему душу; чем-то былым, юным, кавказским веяло на него среди лесов Хелмщины из под каждого дерева которых выглядывал враг и ожидался выстрел. И вот однажды он во главе двух рот выступил ночью в поход и после утомительнейшего перехода во мраке по неведомым лесным тропинкам очутился на заре перед помещичьей усадьбой, в которой, как ему было донесено лазутчиками, имела ночёвку довольно значительная банда. Застигнутые врасплох, лишённые рачительно принятыми мерами возможности бежать в какую-либо сторону, повстанцы решились отчаянно защищаться. Они засели в двухэтажном хозяйском доме, в хлевах и амбарах, и производили оттуда через все отверстия убийственный огонь по осаждавшим. Из числа последних, человек 30 выбыло уже из строя. Разъярённые солдаты под пулями натаскали охапки соломы, сена и щепок под входную, загромождённую изнутри дверь дома - и зажгли их. Дверь вспыхнула через несколько мнгновений; огненные языки побежали вверх, цепляясь за решётчатую дратву стенной облицовки, обнаружившейся из-под обвалившейся от выстрелов глиняной штукатурки; дым чёрными клубами повалил в окна, наполовину заваленные со стороны осаждённых всякими подушками и перинами. "Они сдадутся сейчас или никому из них не выйти оттуда живыми" - сказал себе Троекуров. Он слез с лошади, кинув поводья сопровождавшему его конюху Скоробогатову и стоял шагах в тридцати от загоравшегося здания, внимательно следя за происходящим и постукивая машинально по высокому сапогу кончиком нагайки, висевшей у него по обыкновению на кисти правой руки. Действительно, через несколько минут из круглого окна чердака под самым фронтоном дома высунулась длинная жердь с подвязанным к ней, в виде парламентерского флага, белым носовым платком. Троекуров кинулся к своим, вламывавшимся уже сквозь пламя на лестницу, с поднятою рукой и громким приказом: "Ребята, сдаются... Смотри, брать живыми, не колоть!" И в то же мгновение он услыхал за собою испуганный возглас Скоробогатова: "Берегись, ваше вскблагородие!" а над собой из второго этажа голос, кричавший по-польски с сильнейшим русским акцентом: "Paltse, panove, to sam ih dovudcza est!" Он быстро поднял голову на этот голос, показавшийся ему знакомым. Он узнал теперь и говорившего... Тот мгновенно свесился всем туловищем через подоконник с револьвером в руке и крикнул уже прямо по его адресу по-русски: "А, нагаечник! Так на-жь тебе!.." Глаза Троекурова мгновенно застлало туманом,он ничего уже далее не помнил... [через некоторое время, Его Высокоблагородие постепенно приходит в себя] -- Что-б iому, ваше превосходительство, шельмецу этому на том свете ни дна, ни покрышки! -- Кому, Скоробогатов? -- А что вот сделал вам так, что и по сейчас прежнего куражу не можете вы себе достать. Глаза Троекурова усиленно заморгали... В первый раз в эту минуту воскресало в его памяти то, что произошло с ним тогда. Но он усиленно усмехнулся: -- Да, уходили меня ловко! как бы небрежно уронил он. -- А кто? полушопотом и подчеркивая молвил Скоробогатов, наклоняясь к нему,-- успели заметить? -- Ннет! с усилием произнес Борис Васильевич. -- А я его признал, ваше пр... Самый тот есть шарлатан, изволите помнить, что в Крусановских лугах кость вам перешиб. Наш, русский, не то что-б из Поляков,-- изменщик, стало быть... Не успел в матушке-Расее набаламутить, так, значит, к безмозглым этим в слуги пошел... Бе-да! Стою это я с вашим рыжим, как вы изволили слезть,-- гляжу, флаг они выкинули: ну, думаю, пардону просят, наша взяла!... Вы тут сейчас к дому бросились,-- а он, вижу, в тот самый раз подбёг к окну... Он, ваше превосходительство, он самый! Хошь в чамарке и на голове четыруголка ихняя, а я его издалечка сразу признал,-- белесый такой, плюгавый из себя... Подбёг, говорю, своим чтось кричит, а сам перегнулся по-над вас и из револьвера сверху целит... Я тут лошадь бросил, к вам: "Берегись, кричу, ваше...!" А вы, гляжу, уж и с ног валитесь... Ах ты, Господи!... И Скоробогатов отчаянным движением ударил себя изо всей силы ладонями по бедрам...-- Не дали-ж ему за то пардону солдатики, добавил он через миг, сверкнув глазами,-- в решето штыками искололи... Троекуров с побледневшим лицом уперся в него взглядом. Он хотел сказать что-то... и не мог. Но старый солдат понял упрек, выразившийся в этом взгляде: -- А что-ж ему, анафеме, другого сделать, ваше пре - ство? возразил он недовольным тоном: -- потому, первое сказать, Бога он своего забыл, против своих воевать пошел; а вторым делом, как же он, пес, когда флаг они выкинули,-- сдаемся, значит, в плен,-- а он в само-то время стреляет?.. Собаке, говорится, собачья и смерть, так ему и надо было! сурово заключил он. -- Рассказывал ты об этом кому-нибудь здесь? спросил его Борис Васильевич после довольно продолжительного молчания. -- Что-ж мне рассказывать, ваше пре -- ство! Сам понимаю... -- Что ты понимаешь? И внезапная краска выступила на лице Троекурова. -- Потому что-ж тут хорошего, что вы от своего чуть смерти не получили!.. За Россию стыдно, ваше... добавил он в виде объяснения. ..." Вот такой роман под громким названием "Бездна" накатал когда-то писатель Болеслав Маркевич (//az.lib.ru/m/markewich_b_m/text_1880_bezdna1_oldorfo.shtml). Признаюсь, я не без некоей робости напоминаю читателю о его существовании - "А ты чего на коммунистическом сайте контрика цитируешь?". Так спросит иной революционный пользователь - он только что пришёл с баррикады, где сражался с путинскими полицаями, наскоро перевязал раны и, шатаясь, подошёл к компьютеру. Отвечаю: 1) Здесь есть некоторые дополнительные сведения о восстании по сравнению с фильмой, 2) [самое главное] - я был бы рад стать цитирщиком пролетарского романа о событиях 1863 г., но ... такого романа на русском я пока не знаю (пока ты, любезный читатель, не сообщил). Наверное, он есть на польском, м.б., на белорусском, но вот в отечественной (Р.С.Ф.С.Р.) беллетристике ничего вспомнить фтему не могу. И это наводит на грустные размышления. Дело в том, что ещё в самом начале 90-х, в одной публицистической статье, мне встретилось утверждение (цитируется по памяти): "За всё время существования Советской власти, ни один русский советский писатель не создал ни одного романа о революционных событиях в Николаевске **.04.1920". И я прихожу к выводу - русская советская литература была не то чтобы контрреволюционной, скорее, она была недостаточно революционной, из-под-палки-революционной. И когда палку убрали, с того самого момента русские советские писатели стали писать про то, как рыбу ловят, как трава растёт, как жуки в лесу по деревьям ползают, в самом лучшем случае - про то, как передовой рабочий бульдозером снёс пивнушку, около которой постоянно толклись не-передовые рабочие**. А вот от эпохальных тем Польши в 1863 г., Николаевска в 1920 г. и т. п., все трусливо отворачивались, попрятавшись на свои дачи Союза Писателей. Хотя известно, что "нельзя быть коммунистом, не будучи революционером" (Роман Осин на данном сайте). Вот в данном фрагменте - контрик Маркевич взял образ чистейшего, умнейшего русского человека, самостоятельно пришедшего к теории революционного пораженчества*** ещё до того, как её создатели были мамами задуманы - и превратил его в исчадие ада. Это же прямой вызов всем последующим поколениям русских советских писателей. И этот вызов не был принят - он был замолчан. А ведь не благородная ли задача - взять и показать, как из искры разгорается пламя, как от отдельных случаев революционного пораженчества во время войн с Кокандом (1875 г.) и турками (1877 г.), народ переходит к массовым, так сказать bra-ta-nijam с немецкими камрадами по классу в 1916 г. - а оттуда полшага до Октября!! Увы! В наследство молодым революционерам XXI века такого романа в РСФСР, похоже, никто не оставил. Более того - русские шовинисты от литературы в оппортунистические времена взяли на себя позорную роль затаптывателей историко-революционной русскоязычной литературы! Я имею в виду погромную рецензию Бушина**** на роман: "Булат Окуджава, ПУТЕШЕСТВИЕ ДИЛЕТАНТОВ", в котором именно делается попытка освятить историю этой страны в XIX в., не так, как Маркевич, а по-другому, . И пример с Бушиным - не единственный, известный мне фтему... Но - не будем заниматься перечислениями. Всем привет! (* - заценили ли поляки в XX в. еврейскую самоотверженность? И если "да", то в достаточной ли степени? (Вопрос к тем, кто знает историю независимой Польши лучше автора этих строк.), ** - х/ф "Самый жаркий месяц", *** - Торбасов: "Чудовище центризма РКРП" + Гачикус: "Развитие исламизма в XX веке", **** - "В.С.Бушин, КУШАЙТЕ, ДРУЗЬЯ МОИ - ВСЁ ВАШЕ!" - "Москва", 1979, №7)