Реалии скорой помощи Новосибирска

В феврале 2011 года в Новосибирске ряд работников скорой помощи поднялся на протесты против хамства и безответственности руководства, а также снижения реальной заработной платы. Мы поговорили с двумя работниками скорой помощи о ситуации, сложившейся в этом учреждении, а также о целях и требованиях их протеста и дальнейших планах. К – корреспондент, Р – работники.

К: Не могли бы вы подробнее рассказать о вашей проблеме? Что происходит?

Р: За последние 3 года руководства нашего главного врача – Большаковой – для развития скорой помощи было сделано очень немногое, но зато принята масса непопулярных решений, таких как снижение зарплаты, загрузка «скорой помощи» поликлиническими и откровенно социальными вызовами, назначение на руководящие посты людей с сомнительной квалификацией. Камень преткновения – надбавка за интенсивность труда, которая начисляется как премия. Надбавка рассчитывается при помощи особого классификатора – работнику начисляются баллы за произведённые действия, такие как укол, снятие кардиограммы и т.п. Далее старший врач подстанции подсчитывает наработанные баллы и снимает часть баллов за жалобы пациентов и другие недочёты в работе. Из результата и рассчитывается итоговая премия. В январе-феврале 2010 года руководство скорой помощи Новосибирска в добровольно-принудительном порядке ввело новый классификатор, без учёта мнения докторов и заставило всех работников подписаться под ним. С этого всё и началось. Штрафовали и штрафуют буквально за всё, за малейшие недочёты. Например, в октябре 2010 года доктора-кардиолога полностью лишили премии за месяц, так как она указывала не дату рождения больного, а полный возраст. Баллы могут быть сняты, если при совпадении адресов проживания и прописки доктор напишет «тот же», а не повторит полный адрес дважды. И таких примеров очень много. Параллельно был введен штат проверяющих, зарплата которых зависит от снятых баллов у работников. В итоге реальная зарплата существенно снизилась. Главврач говорит, что это произошло из-за увеличения штата работников, на которых якобы делятся общие деньги. Но небольшой рост штата не сопоставим со снижением оплаты. А реальных цифр роста персонала и распределения премии мы не можем получить от Большаковой уже год!!!

К: Как пришло решение сопротивляться? Каким образом работники смогли организоваться?

Р: Прошлой весной хотели организовать свой профсоюз, но не сложилось. Руководство откровенно хамило, давило морально и снижало зарплату работникам. Дошло до того, что у санитара со стажем зарплата больше, чем у фельдшера. Люди начали роптать и увольняться. За последние полгода на моей станции уволились минимум 7 человек. Из-за низкой зарплаты парни уходят из медицины, остаются только девушки. Часто некому даже донести больного на носилках. В результате увольнений возросла нагрузка на оставшихся работников. К тому же население города растёт. Есть и ещё одна проблема – многие живут в нашем городе без регистрации и не обращаются за медицинской помощью в поликлиники, эти люди также становятся пациентами скорой помощи. Руководство списывает увеличение числа вызовов на эпидемию гриппа, но это не так – вызовы поступают от самых разных больных. Около года назад Ленинская подстанция скорой помощи вышла на местного лидера профсоюза “Соцпроф” – Талецкого. Позже ознакомившись с его работой стали присоединятся люди с других подстанций. С его помощью написали письмо Рвачёвой – начальнику департамента здравоохранения мэрии. От неё пришла отписка. Тогда мы написали более подробное письмо, но результат остался нулевым. После этого мы организовали пикет.

К: Как много работников скорой помощи поддержало протест?

Р: Не так много, как хотелось бы. Люди недовольны, но им страшно – у всех кредиты, ипотеки, семьи, которые надо кормить, многие живут в съемных квартирах и еле сводят концы с концами. Руководство ряда подстанций заявило, что те, кто вступят в профсоюз, будут переведены на одну ставку (а сейчас большинство работников работают на полторы ставки). К тем, кто уже вступил были предприняты репрессивные меры и многие не выдержав давления вышли из профсоюза.

К: Какие ещё есть проблемы на станциях новосибирской скорой помощи?

Р: Самая главная проблема в том, что ничего не делается для развития скорой помощи в городе Новосибирске и даже наоборот. Прежде всего не хватает оборудования. Автопарк старый и обветшалый, новые автомобили не закупаются, но при этом берут на работу фельдшеров – зачастую студентов без права самостоятельной практики. В итоге выезжают бригады по 3-5 человек, из которых один-два имеют право оказывать помощь. Да даже если они получают допуск, то все равно машин не хватает. За три года на Дзержинской станции не приобрели ни одной машины. Но зато купили очень дорогие кардиографы «Шиллер», и они уже почти все вышли из строя. Потому что зимой – холодно,летом – жарко, постоянная тряска, а капризная импортная техника не выдерживает таких условий эксплуатации. Нет должной теплоизоляции, всё перемотано скотчем, а у некоторых машин скорой помощи на ходу открываются двери. Не у всех бригад есть кардиографы, носилки и другое необходимое оборудование. Мы закрываем на это глаза и оказываем помощь больным, как можем, хотя имеем право отказаться от работы в таких условиях. Потому, что в случае скандала и жалобы во всем выставляют виноватым доктора, а начальство оказывается ни при чем. Вызовы раздаются бестолково – первой попавшейся свободной бригаде. В результате на них могут не попадать необходимые профильные бригады или выезжать бригады другого профиля. Всё из-за недостатка специалистов и нежелания, или неумения, руководства организовать работу должным образом. Например, на весь Дзержинский район приходится всего 1 детская реанимационная бригада, которая к тому же обслуживает параллельно еще и Калининский и Заельцовский. То же самое и с неврологической бригадой.

К: Как вы думаете, а работники других медицинских учреждений поддержат вас?

Р: Мы прилагаем усилия для налаживания связей с ними. Это было бы действительно хорошо для нас.

К: От кого вы рассчитываете получить поддержку и какого рода? Как вы относитесь к различным профсоюзам, партиям и т.д.?

Р: Мы не примыкаем ни к каким политическим партиям, даже участие профсоюза “Соцпроф” отчасти мешает, поскольку СМИ чрезмерно акцентируют внимание на лидере профсоюза, хотя он всего лишь помогает нам с юридическими вопросами.

К: А как складываются ваши отношения со СМИ?

Р: Ужасно. Так всё переврали, так исказили… что Талецкий уже советовал нам не давать никаких интервью никому. Выставили нас какими-то рвачами, которые хотят не работать, но получать больше денег. Но мы вышли на протест потому, что сами мы выполняем свои обязанности и хотим, чтобы глав.врач и остальное руководство тоже исполняли свои обязанности. Это наша главная цель. На данный момент работодатель не выполняет свои обязанности по трудовому договору: не предоставляет оборудованное рабочее место и ухудшает условия оплаты труда. В результате служба скорой помощи планомерно разваливается, а жители города недополучают качественную медицинскую помощь, и это то, что нас беспокоит в первую очередь. Но, как оказывается, мало заботит городское руководство и руководство скорой помощи. А СМИ выставляет ситуацию в совершенно превратном свете. Большакова говорит, что работники получают в среднем тысяч по 30, и об этом пишут. А то, что это её приближённые получают тысяч по сто, а рядовые работники – по десятке, об этом умалчивается. Распространение правдивой информации о нас – это та помощь, которая нужна нам сейчас более всего.

К: Как вы считаете, а смена руководства решит ваши проблемы?

Р: Вот смотрите, при Иваницком (бывший глав.врач) скорая помощь развивалась – это было видно. А теперь ничего подобного не происходит. Более того, нынешние руководители не выполняют своих прямых обязанностей, они вообще непонятно что делают – некоторые появляются на станциях лишь в им известном графике. Если раньше при депремировании учитывались только жалобы от людей и грубые ошибки в лечении, то сейчас раздутый штат всевозможных проверяющих штрафует за малейшую оплошность. Бригада возит с собой проверяющего – такого никогда не было! Или еще лучше, проверяющий сидит и звонит на вызова и по результатам собеседования наказывает доктора. Простите, о какой презумпции невиновности может идти речь?! По телефону сказать можно вообще, что угодно. Почему бы этому проверяющему не взять сумку и не поработать бы по линии самому? Глядишь горожане и не ждали бы скорую по 3 часа. Нам нужен новый, компетентный руководитель. На Большакову не надо давить, её надо уволить. Это единственный выход. Мы надеемся, что следующее руководство будет помнить об этой истории.

К: Но что поможет вам избежать повторения сложившейся ситуации в дальнейшем? Если придёт новый руководитель и будет действовать по-старому, то всё сначала?

Р: Да. А какой у нас выбор?

К: Нельзя ли распределить ответственность руководства между свободными бригадами, чтобы подстраховаться от злоупотреблений начальства?

Р: Нет, существующая структура не предполагает подобного распределения обязанностей.

К: Но давайте чисто теоретически представим, что это возможно…

Р: Нет, это утопия. Вот контрольный совет из рабочих подстанции, контролирующий деятельность руководителя – это более реально. Потому что на данный момент над ними нет никакого контроля. Единственный раз, когда мы писали письмо в мэрию, и она обязала Большакову провести собрание с коллективом работников, где предполагалось, что она отчитается о проделанной работе. Но на том собрании она не сказала ничего по теме, а лишь унижала недовольных. В этом году намечавшееся годовое собрание на Дзержинской подстанции сначала было перенесено, потом Большакова решила послать своего зама, а после пикетов и вовсе отменено.

К: Ощущается ли какая-то реакция на ваш протест уже сейчас?

Р: Да, по станциям бегают люди с настойчивыми просьбами подписать бумаги в поддержку Большаковой, сама она демонстративно фотографирует всех недовольных на пикете, либо же заведующие угрожают переводом на одну ставку и т.п. Приезжала комиссия для проверки, но она упорно не хотела ничего проверять, не обращала внимание на грубейшие нарушения. Есть и частичные улучшения – появились новые шприцы и перчатки, но это капля в море.

К: Что вы планируете делать дальше, и на что вы рассчитываете?

Р: Самое главное сейчас – показать, что укомплектованность станций не соответствует утверждениям глав.врача и различных комиссий. Проведём ещё пикет, напишем письма мэру и губернатору. Вся надежда на то, что высшее руководство в сфере здравоохранения наконец-то обратит внимание на происходящее у нас и пойдёт к нам навстречу.

К: А вы думаете, что оно не осведомлено?

Р: Думаем, что не в полной мере. Наши бюрократы очень хорошо умеют подать полуправду и статистику.

К: А что вы будете делать, если высшие чины встанут на сторону Большаковой?

Р: Тогда нам остаётся только как и раньше, добросовестно работать и ждать подходящего момента, когда руководство проявит свою уязвимость. И конечно, мы будем приковывать к этой теме внимание, вызывая широкий общественный резонанс.

Из материалов http://revsoc.org